Я поднялся, чтобы уйти. Знайка тоже вскочила и пошла за мной. Незнакомец медленно встал с дивана и, неловко улыбнувшись, попытался сгладить ситуацию:
— Извините, пожалуйста. Март у нас иногда бывает несколько не сдержан…
— Да нечего перед ним извиняться! – обернулась Знайка. – Старый извращенец, который хочет обвешать всех камерами и смотреть именно «интимные подробности их жизни», по его выражению.
— Зачем мне это? – грустно и немного растерянно спросил Снайпер, явно не ожидавший такого завершения разговора.
— Вероятно, потому что к нормальным сексуальным отношениям в силу возраста уже не способен! – отпарировала она и, обогнав меня, открыла дверь.
— Если попытаетесь ставить палки в колеса Проводнику… — обернулся я, — Только хуже себе сделаете. У вас все равно ничего не получится.
— Почему это? — прищурился Снайпер.
— Дело приняло необратимый характер, и слишком большой общественный резонанс возникнет, если проект закроют. Причем в международном масштабе, — пояснил Незнакомец,
— Попробуйте задержать ветер, — добавил я, — Ветер можно ограничить от проникновения куда-то, но нельзя прекратить вообще.
Мы быстро прошли мимо опешившего помощника, который, вероятно, слышал фрагменты заключительной части наших переговоров, и спустились вниз.
— Отвезите нас назад, — бросил я водителю, стоявшему возле машины неподалеку от входа в дом.
Водитель кивнул, мы сели в автомобиль и выехали за территорию участка. Минут десять ехали в полной тишине. Когда мы подъезжали к краю лесного массива, у водителя зазвонил телефон. Он принял вызов, молча выслушал и сказал «Хорошо».
Метров через сто-двести, водитель повернул BMW вправо, хотя до выезда из леса оставалось совсем немного.
— Куда это мы? – спросил я.
— Надо кое-что уточнить, — сухо, не оборачиваясь, ответил водитель и притормозил около сплошного металлического забора с наглухо закрытыми воротами.
— Не надо ничего уточнять! – воспользовавшись тем, что сидел сзади водителя, я локтем передавил ему шею, — Дальше мы доберемся сами. Понял?
— Понял. Отпусти, — прохрипел водитель.
Мы выскочили из автомобиля и быстрым шагом вышли из леса на магистральную дорогу. Знайка подняла руку, и мы почти сразу же поймали попутный автомобиль.
— Куда едем? — поинтересовался молодой человек «кавказской национальности» на стареньком «жигулёнке», с любопытством оглядывая нас.
— До ближайшего метро, — бросил Незнакомец.
Мы со Знайкой с удивлением посмотрели на него, но промолчали.
Метро оказалось совсем близко. Мы расплатились и вышли. «Жигулёнок», газанув, обдал нас сизым выхлопным газом и умчался.
— Пошли- пошли, — Незнакомец быстро взял нас под руки и повел в метро.
— Разве нельзя было сразу до офиса? – нахмурилась Знайка.
— Потом поговорим, — отмахнулся Иван Петрович.
«Опытный конспиратор», — подумал я, начиная понимать, что Незнакомец «обрубал хвосты». Мы, не разговаривая, доехали на метро до Царицыно, там вышли и взяли такси. Незнакомец назвал адрес садового товарищества. Знайка удивленно посмотрела на него, но на этот раз ничего не спросила.
Когда мы приехали на место и вошли в просторный деревянный дом, Знайка обернулась к Незнакомцу и спросила:
— Мы скрываемся теперь, что ли?
— Как говорится, береженого бог бережет, — философски заметил Иван Петрович, — Располагайтесь Я эту дачу снял на полгода, ещё когда прятался. Поначалу я всегда жил на съёмных квартирах. Потом снял дачу. Она мне понравилась, я ее еще на год снял. Здесь хорошо иногда подумать в тишине. Адреса никто не знает, поэтому нас тут никто не найдёт. Кроме Веры, естественно.
Первый этаж дома представлял собой подобие студии, в которой были объединены кухня, столовая и комната для приема гостей.
Знайка подошла к кухне:
— Где тут у нас кофе?
— В верхнем правом ящике, — ответил Незнакомец.
— Ты серьёзно думаешь, что мы тут будем отсиживаться? – спросил я.
— Не знаю, – посмотрим хоть пару дней, как будут разворачиваться события. Кто его знает, этого Снайпера, что от него можно ожидать.
— Я не смогу тут долго, — обернулась Знайка, — И не хочу!
— Не надо было говорить «дедушке» насчет старого извращенца. – укоризненно сказал я.
— А тебе, блин, можно было посылать его на х…? – с негодованием парировала Знайка.
— Хватит вам! – примиряюще поднял руки Незнакомец, — Что ж теперь. Что сказано, то сказано. Несколько необдуманно, конечно…
— Зато искренне – дверь открылась, и в дом вошёл Снайпер.
Мы, раскрыв рты, смотрели на него, словно увидели чудо. Понятно, что Снайпер с его возможностями рано или поздно всё равно бы нас вычислил, то чтобы так быстро…
— Надо было симки из телефонов вынуть, тогда бы получилось несколько дольше, — самодовольно произнёс Снайпер.
— Точно! – хлопнул руками по коленям Незнакомец, — Ведь знал же! Забыл… Быстро, как-то всё произошло.
— Не понимаю, почему вы так занервничали, — присел за стол Снайпер, — Неужели я похож на злого тирана? Санкций к вам никаких не будет, да и в принципе не может быть. Продолжайте заниматься своим Проводником. Если передумаете – сообщите.
Он налил себе в чашку кипятка, положил сахар и ложку быстрорастворимого кофе из банки:
— Не хотите участвовать в эксперименте, значит, не хотите. Да и хрен с вами! Извините за выражение, конечно, но вы себе ещё и не то позволили, — он улыбнулся.
— Так получилось, как-то… — виновато пробормотал я, — С языка сорвалось.
— И вы меня извините, пожалуйста, — скромно потупила глаза Знайка, не глядя на Снайпера.
— Да я не в обиде, — отмахнулся тот, — Больше скажу. Я давненько такого не слышал. Все обычно… как говорится, фильтруют базар в моем присутствии, а вы сказали, что думаете, причем, не стесняясь в выражениях.
— Вы упомянули про участие в эксперименте… Что это значит? – спросил Незнакомец.
— Эх, ребята, — вздохнул «дедушка», — Попытался я обкатать свою идею на практике, но вы не поверили. Выходит, что это и правда годится пока только для футурологических романов, но…
Он хитро посмотрел на нас:
— Разве не реализовывались фантастические сюжетные линии Жюля Верна? Разве ваш Проводник не часть футурологического романа?
— Отчасти да, — кивнул я, — Только Проводник может привести к изменениям в общественно-экономической формации, а ваш эксперимент… Или все-таки тайное общество могущественных «своих»?
— Вы правы, что не поверили. Не существует ещё никакого общества «своих», но оно обязательно будет. Вы и сами до этого дойдёте, если будете дальше расширять направления деятельности проекта.
— Не очень понятно, честно говоря, — осторожно проронил Незнакомец.
— Вы в своих «мартовских тезисах» писали, что искусственный интеллект будет осуществлять только исполнительную власть вместо правительства и региональных учреждений. А как будет формироваться законодательная власть? – Снайпер пытливо посмотрел на меня.
— Мы пока этот момент не рассматривали.
— Да и нельзя всё рассматривать именно нам. По отдельным направлениям должны работать более узкие специалисты, — включилась в разговор Знайка, — Если говорить о формировании законодательной власти, то, наверное, также, как и сейчас, — путём выборов.
— Теперешние выборы способствуют, в основном, продвижению популлистов. Многие политики только и умеют, что болтать языком. Есть некая идея о том, что выступать в качестве игроков на мировой политической сцене должны не руководители государств, а руководители крупных корпораций. Слышали о таком?
Знайка кивнула.
— Так вот. Эта идея основывается на прагматических качествах великих предпринимателей. Если бизнесмен смог построить, например, трансатлантическую компанию, то он имеет отличные организаторские способности. А крупный политик что умеет? Его главное умение — раздавать электорату красочные, ничем не обоснованные обещания. Этапы выбора «своих», о которых я вам рассказал, — это и есть прототип того, как будет в будущем формироваться законодательная власть.
— Так кто же вы? – спросил я.
— Раз уж у нас пошёл такой разговор, отвечу честно, — Я лет тридцать назад был внештатным советником одного из руководителей государства. При этом, я занимался политологией, но никогда никаких официальных постов не занимал. К моим советам не очень-то прислушивались, но все-таки, частично благодаря им удалось предотвратить полный развал страны. Потом один из моих сыновей получил должность крупного государственного руководителя. Однажды, в присутствии посторонних лиц произошёл разговор с ним, в котором я несколько категорично и, может быть, грубовато, высказал своё мнение. Эти посторонние лица не знали, что мой собеседник, он же их начальник, приходится мне сыном, и подумали, что я какой-то страшно влиятельный человек, который может давать указания кому бы то ни было. Дальше — больше. Ситуации повторялись в разных вариантах… Я особенно не наглел, но всегда оставлял некую двусмысленность, которую можно было трактовать и с точки зрения этой версии. К тому же мой возраст и отсутствие должности в государственных структурах позволяли иногда переходить на «ты», что также способствовало распространению подобных слухов. Мой сын и люди, знающие, кто я, не стали меня, условно говоря, разоблачать, а только посмеивались, даже иногда подыгрывали мне.
— Как это? — вырвалось у меня.
— Например, у них была даже такая своеобразная игра. Кто сильнее напугает мной кого-то непосвященного. Они так, как сейчас говорится, прикалывались.
— Это выражалось в чем-то конкретном? — уточнила Знайка.
— Потом я начал передавать определенные послания, которые высокопоставленные лица с официальным статусом сами передавать считали небезопасным. Это были… не то, что угрозы, а, скорее, предупреждения. Некоторое время я стал восприниматься, как тот, кто приносит неприятные оповещения, типа «чёрной метки»… как у Стивенсона. Из-за этого меня иногда стали называть «Чёрный снайпер» или Демиург. Лично мне эти псевдонимы не нравились, да, в общем-то, они и не прижились надолго. Как сами понимаете, это ещё больше усилило мнение обо мне, как об очень опасном человеке. К тому же мне выжелили соответствующее сопровождение в виде охраны и высококлассных компьютерных специалистов. Сейчас сын в государственной службе уже не работает, но связи, влияние и сопровождение никуда не исчезли, даже стали еще более сильными.
Мы в восторге смотрели на Снайпера. Ведь даже Старик и генерал поверили в его «всемогущество»!
— Получается вы… этакий современный Хлестаков? – вырвалось у Незнакомца.
— Хлестаков ничего из себя не представлял, – возразил Снайпер, — От меня же некоторая польза, все же была и есть… В дальнейшем, я надеялся, что с вашей помощью, пользы могло бы быть значительно больше.
— А вообще красиво было! — признался я, — Клуб таинственных «своих», которым подчиняются высокопоставленные руководители… Даже жалко, что это не так.
— Давайте, подумаем, как сделать, чтобы это было так, — предложил «дедушка», — Когда вы стремительно покинули мой дом, ты образно выразился про ветер… Пока я ехал в машине сюда, то посмотрел записи песен Проводника, нашел там песню «Я ветер» и послушал ее. В песне есть такие слова: «Плюнь на непогоду – стихнут холода. Заменить колоду можно, и тогда…». Вот я и хотел, иносказательно говоря, всего лишь начать менять колоду.
— Идите к нам в проект? — предложила Знайка, — В Проводнике будет очень удобно дальше развивать вашу идею относительно этапов формирования будущей законодательной власти. Можно начать обкатывать это в игре. Вы же сами сказали, что использование игры — блестящая идея.
— Я подумаю, — смутился Снайпер.
— А что тут думать? Мы вас не будем заставлять обвешиваться камерами и микрофонами, — присоединился я к предложению Знайки.
— Также использовании псевдонимов в Проводнике, — признак хорошего тона, – поддержал Незнакомец.
— Только ты у нас без прозвища, — сказала Знайка
— С моей фамилией можно и без прозвища, — улыбнулся Иван Петрович.
— Хорошо, — засмеялся Снайпер, – Я, в общем-то, не возражаю поработать с вами. Но зря вы так саркастически насчет волшебной формулы, согласно которой все слова и поступки должны фиксироваться. Это ведь, наверное, единственный способ практической реализации «золотого правила»!
— Знаете, ведь существует и несколько иная интерпретация «золотого правила», — заметил я, — В другой интерпретации говорится не об отношении к людям, а как раз о действии — «не делайте другим то, что вы не желаете для себя, и поступайте с другими так, как хотели бы, чтобы с вами поступили».
— В данном случае это не важно, — «дедушка» возбужденно приподнялся, – Поймите, фиксация слов и поступков приведет к реализации «золотого правила» вне зависимости от его формулировки!
— Надо поступать так, как будто все слова и поступки фиксируются, — не согласился я, выделив голосом «как будто» — Когда это войдет в привычку, тогда и получится реализация «золотого правила» в любой интерпретации. А то, что вы с такой настойчивостью предлагаете, это насилие. Пусть и добровольное.
Знайка фыркнула, еле сдерживая смех. Мы с удивлением посмотрели на нее.
— Ты сам-то понял, как дедушку обозвал? – Знайка взяла меня за руку.
— Когда это? – изумился я.
— Сейчас только что! Любитель добровольного насилия, это мазохист!
Мы долго хохотали в голос, сбрасывая накопившееся за день напряжение.
— Давненько я так не смеялся, — признался Снайпер, — Похоже, пора заканчивать, а то от смеха заворот кишок получится.
— Вы вначале говорили, что меня будет контролировать другой куратор. Почему? — поинтересовался Незнакомец.
— Неужели трудно догадаться? – слегка снисходительно отреагировал Снайпер, — Для того, чтобы у вас сложилось впечатление, что кроме меня есть еще кто-то. Именно из мелочей строится восприятие. Психология, однако.
— Ловко, – восхитился я.
— Можно последний вопрос? — спросил Незнакомец и поправился, — На сегодня последний.
Снайпер махнул рукой, разрешая.
— Вам, правда, сто восемь лет?
— Нет, конечно, — помотал головой «дедушка».
— А сколько, если не секрет? – поинтересовалась Знайка.
— Восемьсот один, — Снайпер ответил настолько невозмутимо, то было непонятно шутит он или нет.
— Вашего полку прибыло, – кивнул мне Незнакомец, — Еще один бессмертный.
