«Чтобы не забыть друг друга…» — я задумался над Володиными словами. А что там особенно вспоминать-то? Как по кабакам ходили и бухали там до посинения?
— Мне после ресторана вспомнилась старая песня, — «Кто первый?» — обернулся ко мне Володя Енотов, — Помнишь, такую?
Я кивнул головой.
— Только вот ты никак не похож на того, кто пытается возлюбить ближнего своего, — засмеялся Володя.
— Если не похож, то это не значит, что я не пытаюсь, – уклончиво ответил я.
— А что, неужели пытаешься? – еще сильнее засмеялся Енотов.
— Угу.
— Не особо у тебя, что-то получается.
— Не всё сразу. К тому же, внешнее проявление не всегда соответствует внутреннему содержанию, — сказал я и икнул.
На этот раз к смеху Енотова добавился еще и смех водителя.
— Вот видите, как здорово! – усмехнулся и я, — Смеетесь, значит, настроение хорошее. Хорошее настроение – залог счастливой и долгой жизни. Вот ты говоришь, я ближнего не пытаюсь возлюбить! Еще как пытаюсь.
Водитель понажимал кнопки на приборной доске и в машине начала проигрываться песня «Кто первый?».
— Март, а почему ты не хотел бы реинкарнироваться обратно? – спросил Енотов, когда песня закончилась.
— Не вижу смысла. В том, что сейчас, в текущей жизни происходит, я смысла не вижу. Зачем же опять заново начинать такую же бессмыслицу?
— Тебе так уж важен смысл? – удивился Енотов, — Можно без смысла жить? Жить и всё.
Я задумался. В принципе, Володя прав. Смысл жизни ищут те, кому жизнь в тягость. Те, у кого количество отрицательных эмоций значительно превосходит количество положительных. В таком случае, наличие смысла хоть как-то оправдывает существование. Сейчас я терплю, зато потом…
Для меня это разве так? Разве можно сказать, что количество отрицательных эмоций, которые я испытываю в данный период моей жизни, больше, чем количество положительных эмоций? Именно сейчас, наверное, так сказать нельзя. Если же заглянуть в прошлое и в предполагаемое будущее с неизбежной старостью и сопутствующими болезнями, то, скорее всего, перевес всё же окажется в сторону отрицательного.
— Можно и без смысла жить, наверное, — ответил я. – Но заново начинать всё равно не хочется. Реинкарнация – выдумка. Причем, достаточно неубедительная. Также, как и законы кармы, которые наказывают за грехи, якобы совершенные в предыдущих воплощениях.
— Есть такой индийский проповедник, или как там его назвать… Так вот, он утверждает, что кармическая жизнь заканчивается в восемьдесят четыре года, — сказал Енотов. — Дальше человек живет жизнью, в которой нет законов кармы. И такой человек уже не будет реинкарнироваться. Так, что придется тебе дожить до восьмидесяти четырёх.
— Че ты повторяешь всякий бред? – удивился я. – Этого индийского проповедника куда только не приглашали за огромные бабки, в том числе и читать лекции перед сотрудниками одного из наших ведущих банков. Это просто бизнес, а не откровение.
— Разве одно другому обязательно должно противоречить? – спросил Енотов.
Я с уважением посмотрел на него:
— Нет, конечно. Но в данном случае, это голословные утверждения.
— Почему? А может, он прав?
— Если рассматривать чисто гипотетически, то есть вероятность того, что существует карма, реинкарнация, и что он прав насчет восьмидесяти четырех лет. Но вообще есть вероятность любого события и любой фантазии. Я спрашивал у людей старше восьмидесяти четырех лет. Ни один из них не подтвердил, что почувствовал какие-то изменения, когда ему стукнуло восемьдесят четыре. Лажа все это.
— А ты у Снайпера спроси, при случае. – посоветовал Енотов, — Интересно, что он ответит.
— Если будет такая возможность, и это будет уместно, то обязательно спрошу. Знаешь, в детстве была такая ассоциация: если старый, значит, мудрый. Но вот только лично я никогда еще не встречал стариков, которые бы отличались не то, что мудростью, а просто оставались умными на старости лет.
— Снайпер не производит впечатления глупого, — заметил Енотов.
— Это точно, — согласился я.
— Возможно, он исключение из правил?
— Или скорее, он не из тех, для кого правила пишутся, а из тех, кто сам устанавливает эти правила.
Я посмотрел на смартфон, на котором высветилось сообщение от Знайки: «Ты как?»
Я направил ответное сообщение: «Нормально. Еду из Подольска. Ты как?» и прочитал ответ: «Нормально. Сейчас взлетаю из Нью-Йорка».
— Ты веришь фейкам про мировое правительство, которое всем управляет? – удивленно спросил Володя.
— Как тебе сказать, — я почесал голову, — Вряд ли существует именно мировое правительство, хотя всё может быть. Скорее, не всем миром, а отдельными странами управляют группы неформальных лидеров… скажем, старцев, сохранивших ясность мышления, типа, Снайпера. При этом, формальные руководители государств играют только свои роли на публичной сцене.
— Почему бы не совместить? – скептически спросил Енотов.
— У неформальных лидеров нет амбиций высвечиваться в качестве официальных лиц. Им вполне хватает реальной власти. А формальные руководители такие амбиции, видимо, имеют. Каждый человек подсознательно стремится занять как можно более высокое положение в иерархической лестнице…
— Не каждый, — перебил меня Енотов, — Я, например, никогда к этому не стремился. Да, насколько я тебя знаю, и ты тоже.
— Ладно, пусть не каждый, — согласился я, — Исключения есть. Это мы с тобой.
Володя рассмеялся, а я продолжил:
Водитель, не сдержавшись, хмыкнул, явно не ожидая такого логического завершения, и повертел головой, ослабляя воротник рубашки.
— Не смеши людей, Март, – сказал Володя, заметив реакцию водителя, — Стать первым, это значит добиться большего, по сравнению с остальными.
— Например, улететь, в то время, как другие медленно передвигаются по земле, — сказал я, думая, что мы сейчас едем, а Знайка, вероятно, уже летит.
