— Завтра? – Старик удивленно поднял глаза, — А как же двухнедельный карантин? Постойте…
Он встал, вплотную подошел к мужчинам и медленно, разделяя слова, спросил:
— С кем встреча?
Один из мужчин, вероятно старший, развел руками:
— С заместителем главы…
— С каким заместителем? – не дал ему договорить Старик, – Мы заплатили восемь лимонов зелени, чтобы встретиться с каким-то заместителем?
Мужчина опустил глаза:
— Ну… вы же понимаете.
— Я ни хрена не хочу понимать! – отрезал Старик. – Если встречи с самым главным не будет, деньги придется вернуть!
— Это невозможно, — грустно ответил представитель Администрации.
— Возможно! – неожиданно раздался уверенный мужской голос. Таким голосом обычно говорят люди, привыкшие к беспрекословному подчинению.
Пока шел диалог между Стариком и представителем Администрации, в помещение банкетного зала вошли несколько человек: известный нам генерал, одетый в штатский костюм, очень пожилой, наверное, лет не менее девяноста, «дедушка» в серой замшевой куртке и четверо вооруженных охранников.
— Нет ничего невозможного, — повторил «дедушка» и без приглашения сел за стол.
— Вы кто? – ошеломленно спросил представитель Администрации.
«Дедушка» неторопливо снял замшевую куртку, которую тут же подхватил охранник, налил себе бокал вина, пригубил и с усмешкой посмотрел на спрашивающего:
— Много будешь знать, скоро состаришься. Зовите меня Снайпер. Тем более, что у них, — он кивнул почему-то на меня, — Принято использование хм… псевдонимов.
Один из охранников подошел к представителям Администрации, приобнял обоих за плечи, отвел в сторону и что-то тихо сказал. Я заметил, как моментально лица мужчин посерели, затем побледнели и покрылись потом.
— Извините, мы, конечно же, всё вернем, – заискивающе начал лебезить старший.
— Не позднее, чем завтра и плюс десять процентов за компенсацию морального ущерба, — резко резко оборвал его Снайпер, – Теперь пошли вон отсюда!
Представители Администрации, сопровождаемые охранниками, быстро ретировались из помещения. Мы с удивлением смотрели на Снайпера. Тот развернулся и сделал приглашающий жест. Генерал со Стариком также сели за стол.
— Ну что, друзья мои, — «Дедушка» внимательно посмотрел на нас, поочередно переводя взгляд с одного на другого, — Придётся вам кое-что объяснить, если вы сами не понимаете. Вас предупреждали, — он кивнул на генерала. – Что эту тему поднимать не надо?
Возникшее молчание вызвало некоторое напряжение, поэтому я нейтрально ответил:
— Предупреждали.
— А почему вы не послушались? – Снайпер ехидно посмотрел на меня.
— Потому что это очень важная стратегическая информация. Причем сформулированная в виде плана конкретных направлений! — звонко ответила Знайка, — И её нужно обязательно донести до первого лица. Именно до того, кто принимает решение, а не до… пусть и очень высокопоставленных, но клерков.
Глаза Снайпера весело блеснули. Он хрипло засмеялся и сквозь смех сказал:
— Деточка! Ты что, правда, считаешь, что руководители государств принимают какие-то решения?
— Я не деточка, — буркнула Знайка. Генерал неодобрительно посмотрел на нее, а Снайпер еще сильнее засмеялся.
— Решения предварительно подготавливаются, конечно, – попытался смягчить бестактность Знайки я, – Есть специальные эксперты и советники по разным вопросам, но окончательное решение всё равно кем-то ведь должно приниматься…
— Естественно должно, — ответил Снайпер, — И поверьте, те, кто действительно принимает решения, вашу информацию получили. Сейчас на повестке дня стоят более насущные проблемы… Вы скоро сами узнаете какие именно и поймете, что в ближайшее время будет не до вашего проекта. К тому же нельзя сказать, что ваши предложения содержат какие-то неожиданные сведения. Это всего лишь один из прогнозов развития общества. Какова его вероятность по сравнению с другими прогнозами, сказать пока трудно. Однако, есть в ваших тезисах некоторые весьма полезные вещи. Так что, не зря старались.
— И все-таки, может быть, встреча не оказалась бы такой уж бесполезной? – спросила Знайка, — Может, надо устно дать пояснения, ну мало ли.
— Знаете, Катерина, — Снайпер слегка помедлил, — Раньше… ну, может быть, сто лет назад или двести, лидеры крупных государств, возможно, и принимали относительно самостоятельные решения по отдельным вопросам. Сейчас любое решение, обусловленное личностными факторами, может привести к катастрофе. Руководители развитых стран менее самостоятельны, чем любой из вас. Они всего лишь… нечто типа интерфейса для публичных взаимодействий.
Знайка удивленно посмотрела на Снайпера. Мне тоже показалось неожиданным услышать слово «интерфейс» от такого почтенного «дедушки».
Снайпер заметил наше удивление и пояснил:
— Вопросы цифровизации общества появились еще до вашего рождения. Еще до появления интернета, компьютеров и гаджетов. По сути, любые законы, даже десять заповедей, это ни что иное, как алгоритмы для осуществления деятельности человека. Письменно изложенные алгоритмы, это законы, правила или регламенты. Регламенты можно реализовать через программное обеспечение управляющих систем. В таком случае, программы будут осуществлять управление деятельностью человека, как это сейчас делается для автоматизации отдельных производств.
— А как же декларируемая свобода? – спросил Меценат.
— Люди особые существа. В отличие от животных они имею способность к абстрактному мышлению и могут преобразовывать материю. Отсюда достижения науки и техники. В то же время, люди, в отличие от животных, не способны к жизни без управления. Социальная структура, построенная за сотни лет, управляет каждым отдельным человеком, и только благодаря этому человечество развивается и вообще существует. Если бы люди были свободными, то они стали бы неуправляемыми. Это привело бы к краху цивилизации, а оставшиеся люди деградировали бы до состояния диких животных.
— Если управление неизбежно, то цифровое управление будет справедливым управлением, потому что не будет коррупции и личностных факторов. Почему же данную тему нельзя поднимать? – спросила Знайка.
— Вопрос цифровизации управления обществом позволит избавиться от коллизий человеческого управления, — согласно кивнул Снайпер, — Но это дело непростое и затрагивает интересы слишком многих влиятельных людей. Любая спешка или акцентирование излишнего внимания на данном процессе может привести к негативным последствиям.
Мы молча сидели, изредка переглядываясь. События, которые только что начали вроде бы стремительно разворачиваться, неожиданно вернулись на «круги своя».
— Чего загрустили? – удивленно прервал паузу Снайпер.
— Так чего тут радоваться, — мрачновато ответил Енотов.
— Ничего плохого не произошло. Наоборот, вы не будете тратить понапрасну время и деньги на встречи с этими… якобы представителями Администрации. Можете продолжать свой проект. Предложение провести опробование алгоритма цифрового управления в игре просто блестящее. Только все ваши идеи касательно Искусственного Интеллекта до того, как запускать в проект, надо будет предварительно согласовывать, чтобы не наломать дров.
— С кем согласовывать, с Министерством? – спросила Доярка.
Снайпер поморщился:
— Со мной. Пока связь будем держать, как и прежде, — он кивнул на генерала.
— Можно вопрос не по проекту? – спросил Меценат.
Старик настороженно посмотрел на него и хмуро бросил:
— Вам и так предоставили совершенно неожиданную аудиенцию…
— Задавай, — прервал его Снайпер, разрешающе махнув рукой.
— Скажите, — Меценат немного замялся, явно подбирая слова, — Как вам удалось в вашем… почтенном возрасте сохранить такую ясность мышления?
«Дедушка» немного помолчал, затем улыбнулся и, окинув взглядом всех собравшихся, спросил:
— Как вы думаете, сколько мне лет?
— Девяносто? – предположила Доярка.
— Сто восемь, — ответил Снайпер. – К сожалению пока всем недоступны некоторые новейшие изобретения в части предотвращения возрастных изменений. Но в будущем, надеюсь не в таком далеком, это станет обычным явлением. К тому же я постоянно чему-то учусь, то есть нейронные связи моего мозга постоянно обновляются. Но главный вопрос в другом. Если бы сейчас всем были доступны лекарства против старения, что было бы?
— Люди бы жили дольше и счастливее, — предположил Енотов.
— Насчет дольше, согласен. Насчет, счастливее… не знаю, — задумчиво ответил Снайпер, – Представьте общество, в котором с каждым годом доля стариков увеличивается. Кроме проблемы перенаселения, возникнет еще проблема демографической… или, правильнее сказать, геронтологической диспропорции. Спустя несколько десятков лет на Земле доля стариков станет больше восьмидесяти процентов. Дальше – больше. Общество стариков… Планета престарелых.
— В противном случае получается, что вам можно пользоваться последними медицинскими достижениями, а остальным нельзя! – возмутилась Доярка, — Это разве справедливо?
— Справедливость вообще понятие суперабстрактное. Вот например, когда старение касается наших близких людей, естественно хочется, чтобы они жили дольше. И не просто жили, но и оставались при этом здоровыми. С другой стороны, представьте – вы заходите в магазин, или в театр, или еще куда-нибудь, неважно… Просто выходите на улицу или в парк, а там одни старики и только иногда очень редко появляется молодежь, люди среднего возраста или дети.
Недолгое молчание. Я живо представил такую картину. И она мне показалось не очень воодушевляющей. Скорее всего, нечто аналогичное почувствовали и остальные.
— И что же делать? – спросила Доярка.
— Вопрос открытый, — Снайпер серьезно посмотрел на Доярку. – Или вы думаете, что я, или вообще кто-то, может ответить на все вопросы? Поднимите эту тему в своем проекте. Что вы зациклились на Искусственном Интеллекте? Этот вопрос, при всей своей сложности, все же чисто технический и рано или поздно будет решен. Продление жизни человека – вопрос не столько технический, сколько нравственный. Вместе с ним можно рассматривать и бессмертие, которое теоретически тоже может быть когда-то достижимо, не так ли? – Снайпер посмотрел на меня.
Я промолчал.
— В конечном счете, нравственность – тема искусства, а не техника. С техникой и без вас справятся, — подытожил «дедушка».
— Можно последний вопрос? – спросил Меценат. Снайпер разрешающе кивнул.
— Почему ваш псевдоним – Снайпер?
— У вас в проекте в складе есть песня Снайпер. Снайпер присутствует в песне, но песня ведь совсем не про него. Песня про человека, который, образно говоря, научился летать. Почему она называется всё-таки Снайпер? – «Дедушка» опять посмотрел на меня.
Я пожал плечами:
— Здесь нет глубокого смысла. Просто так. Надо же было как-то песню назвать. А откуда вы знаете про…
— Я всё знаю, — перебил меня Снайпер, — Не всё вообще, конечно, а всё то, что может быть важным. В том числе и в вашем проекте. Мой псевдоним также, как и эта песня, частично отражает мою сущность. Может быть, из-за того, что я когда-то в молодости был снайпером, а потом учил снайперов? Может быть из-за того, что я когда-то, значительно позже, опять же, образно говоря, научился летать.
