10. Я не верю

Встреча со Снайпером состоялась вечером этого же дня в особняке в Серебряном бору.

Мы вошли в гостиную, поздоровались и присели на знакомый диван перед большим экраном. Тот же вышколенный молодой человек принес кофе. Когда он вышел, я неожиданно почувствовал искусственность происходящего.

— Знаете, а ведь то, что вы рассказали, нисколько не похоже на правду,  — выпалил я, сам того не ожидая.

Знайка с изумлением посмотрела на меня. Незнакомец, как будто испытал облегчение, словно сам хотел сказать то же самое, но я его опередил. Реакцию Снайпера определить было трудно, лицо его оставалось невозмутимым.

— Обоснуй, — предложил он.

— Посудите сами. Те, кто якобы принимают решения, так называемые «свои»… Их должно быть очень мало. Человек, не знаю, десять – двадцать, ну максимум пятьдесят, — я быстро взглянул на Снайпера. Тот согласно кивнул:

— Примерно так. И что?

— Вы из Проводника принимаете сразу троих человек в такой узкий круг… ну скажем, вершителей судеб. Это нелогично.

— Возможно, это кажется нелогичным… Но кто тебе сказал, что мы вас принимаем? – спокойно ответил Снайпер.

Я ошарашенно посмотрел на него.

— А к чему тогда весь этот цирк? — не сдержалась Знайка.

Незнакомец кашлянул, привлекая внимание. В эпоху коронавируса такой способ привлечения внимания выглядел несколько неуместно, но дело своё сделал.

— Насколько я понимаю, у нас всего лишь спросили, готовы ли мы принять на себя обязательства, что все наши действия и слова будут контролироваться, — медленно произнес Иван Петрович, —  Если нет, то и разговор дальше не имеет смысла. Если да, то… возможны варианты. Никто ведь не обещал, что в случае положительного ответа с нашей стороны, нас сразу же примут в круг избранных с распростертыми объятиями?

— Хм… Узнаю стиль мышления программиста, — одобрительно заметил Снайпер, — Ты прямо не говоришь, а блок-схемы рисуешь! Если бы вы не согласились, то на этом всё и закончилось бы. Вы согласились. Следующий этап – прохождение испытательного периода.

Снайпер взял со стола чашку с кофе, повертел ее в руках и обернулся ко мне:

— Как ты думаешь, чтобы набрать десять, двадцать, максимум пятьдесят, как ты сказал,  «своих»… сколько потенциальных кандидатов надо рассмотреть? Вернее, даже не рассмотреть, мы вас уже предварительно рассмотрели… А проверить? Тот самый «колпак», о котором я говорил,  дает фактические данные для определения, подходите вы или нет. Знаете, какой конкурс в престижный университет, например?

— Человек сто на место? – предположила Знайка.

— Может доходить до пятисот человек на место и даже больше, — ответил Снайпер, — Неужели вы думаете, что попасть к нам легче?

— А какой у вас конкурс? – спросил я и уточнил, — Или вы такую статистику не ведёте?

Снайпер пригубил кофе и улыбнулся:

— Все-таки не зря мы вас выбрали… предварительно, конечно. Сейчас мы только по существу начали общаться, а вы уже, сами того, не понимая, задали вопрос, который затрагивает почти конфиденциальную информацию. Общая картина следующая…

То, что рассказал Снайпер, было очень интересно, и я вначале не понимал, почему эта информация не подлежит широкой огласке.

1 этап.

На первом этапе в качества кандидатур для первичного отбора рассматриваются около полутора миллиона человек ежегодно. Эти полтора миллиона определяются по статистическим данным учета успеваемости во время учебы, достижений и этапов продвижения в наемной работе или в бизнесе, результатов креативной и общественной деятельности. Таким способом отбирается один процент от численности населения. Естественно такой объем информации обрабатывается полностью автоматически по специальному общему алгоритму. 

2 этап.

Затем среди этих полутора миллионов проходит дополнительный выбор с учетом специфических особенностей тех направлений, по которым рассматриваются кандидаты. Здесь уже работает не общий алгоритм, а специальные алгоритмы, в зависимости от выбранного направления. После второго этапа остается полторы тысячи человек, то есть одна десятая процента от количества кандидатов, выбранного на первом этапе.

3 этап.

Кураторы рассматривают анкеты кандидатов и определяют виды тестов, которые им следует пройти дополнительно. Тестирование проводится помощниками путем создания различных жизненных, производственных и креативных ситуаций для определения скорости и способов реагирования кандидатов. Результаты тестов записываются в анкеты, которые также обрабатываются программно. После третьего этапа остается ежегодно пятнадцать человек, то есть один процент от кандидатов, выбранных на втором этапе.

4 этап.

На четвертом этапе проводится рассмотрение кандидатов кураторами. Кандидатам предлагается принять решение о «колпаке». Те, кто соглашается и успешно проходят испытательный период, могут быть приняты в «свои». Это может быть один – два человека в год. Бывает, что за несколько лет не приниматься ни одного человека. Количество «своих» постоянно не увеличивается, некоторые выбывают по разным причинам.

— Получается, что, если за год принимают максимум двоих, то нас всех вместе точно не примут? – спросила Знайка.

— По-разному бывает, — уклончиво ответил Снайпер, — Принципиально это возможно. Сейчас есть, так сказать, свободные вакансии.

— А какие причины для выбытия «своих»? – спросил Незнакомец.

— Разные… Все мы люди. Все болеем, все стареем, – развел руками «дедушка», — Умираем, опять же. Кто-то уходит сам, кого-то исключают, в основном за то, что некоторые со временем начинают ставить личное намного выше общественного.

— Получается, что у вас постулат чисто коммунистический – общественное выше личного? – уточнил я.

Снайпер поморщился:

— Вообще-то, я сказал… НАМНОГО выше общественного. Некоторые отщепенцы начинают со временем из-за разных обстоятельств пользоваться своим положением в личных интересах. Это недопустимо. Поэтому с такими индивидами мы прощаемся.

— Почему же информация о… вашей тайном клубе до сих пор никуда не просочилась? – Знайка вскинула глаза на Снайпера.

— Некоторая информация просачивается… Правда, при этом обрастает такими фантастическими нюансами, что в нее никто не верит. Также, эти бывшие «свои», как правило, не очень чистоплотные в финансовом плане люди, и у нас всегда есть возможность убедить их не болтать лишнего.

— Я не верю! – сказал я, — Всё, что вы говорите, хорошо для футурологического романа, но никак не подходит для реальной жизни. Зачем искать чужих, когда можно сформировать эту вашу группу засекреченных руководителей из настоящих своих? Из олигархов, например. 

— Олигархи – верхняя часть айсберга, — Снайпер поднял указательный палец и нравоучительно, как будто разговаривал с нерадивыми учениками, продолжил — Они тоже всего лишь публичные фигуры и абсолютно управляемые. Надо внимательно слушать, что я говорю! Еще раз повторяю…

Он медленно, делая большие паузы между словами и почти по слогам, начал рассказывать то, что мы уже слышали:

— Во всех развитых странах все публичные фигуры у-п-рав-ля-е-мы-е. Министры, политические деятели, миллиардеры, президенты.

— А пошли вы все на х… с вашими миллиардерами и президентами, — вспылил я, разозлившись не столько на слова, сколько на менторский тон Снайпера, который упорно продолжал нести, с моей точки зрения, ахинею.


<<   >>