Незнакомец молчал. Его последними словами были слова в переговорной офиса Проводника, – «Это меня хотели убить! Вы все перепутали».
Больше он ничего не сказал. Он ничего не сказал охранникам Проводника, ничего не сказал коллегам Старика, ничего не сказал полицейским. В конце концов, его доставили и поместили в камеру изолятора временного содержания. С сокамерниками он также не разговаривал.
— Ты че, оглох? – спросил его татуированный молодой парень, когда его вопрос «А ты кто такой?» был проигнорирован Незнакомцем.
Незнакомец резко подскочил к парню, сжал его горло локтем руки, сняв свои очки, приставил дужку к глазу и слегка надавил.
— Отпусти, псих! – завизжал парень, до смерти испугавшийся, что Незнакомец выколет ему глаз, — Отпусти, ты что, охренел! Отпусти, пожалуйста, — прошептал он.
Видимо, волшебное слово «пожалуйста» оказало на Ивана Петровича магическое воздействие. Он отпустил парня, одел очки и сел на лавку, как ни в чем не бывало. Больше из соседей по камере никто вопросов «психу» не задавал.
Никаких формальных поводов для задержания Незнакомца не было. Человек, обстрелявший окна переговорной Проводника, как и предполагал Старик, был нанят инкогнито по интернету. На его электронную почту пришло сообщение с заданием. На его банковскую карточку пришел перевод аванса. Отправителя сообщения и перевода идентифицировать не удалось, потому что исходящего электронного адреса, и банковского счета отправителя не существовало. Как это могло быть, специалисты пока не понимали, но, в любом случае, причастность Ивана Петровича Незнакомца к нападению на Проводник не прослеживалась.
При Незнакомце нашли паспорт, мобильный телефон и кошелек с небольшой суммой денег и банковской карточкой тоже на весьма небольшую сумму.
Паспорт был настоящим. Мобильный телефон оказался полностью разряженным. Когда его зарядили и включили, то оказалось, что телефон был «пустым». В нем не было никаких файлов, даже базовая программная «прошивка» отсутствовала.
Именно в тот день, когда инициаторы Проекта проводили совещание в кафе «Мандариновый гусь» истекал срок возможного задержания Незнакомца.
— Что ж, Иван Петрович. Не хочешь отвечать на вопросы… А зря, — сказал атлетического сложения лейтенант с перебитым носом, который сидел за потертым темно-коричневым столом и перелистывал паспорт Незнакомца, — Мы, конечно, тебя отпустим. Потом опять задержим. К тому же, адвоката ты не требуешь, никто насчет тебя не беспокоится. Так и будем. Задержим – отпустим. задержим – отпустим… Пока не заговоришь.
Лейтенант помолчал. Затем закрыл паспорт и, шлепнув его о крышку стола, угрожающе продолжил:
— Или посадим, чтобы машину зря за тобой не гонять. Бензин-то экономить надо. Тут вот маньяк у нас объявился. К девочкам пристает. Это не ты случайно? Ты… Конечно же ты! Больше-то некому.
Незнакомец молчал и равнодушно смотрел на лейтенанта. Лейтенанта поразило, что во взгляде Незнакомца не было ни страха, ни злости… Незнакомец смотрел на лейтенанта с таким выражением, с которым он смотрел бы на неодушевленный предмет. И этот взгляд не был наигранным. Браваду и напускное спокойствие лейтенант распознавал сразу. Ему стало противно играть свою роль. Он встал, протянул Незнакомцу паспорт, кошелек и мобильный телефон:
— Ладно, иди.
Конечно, «смежники» будут недовольны, что он не придумал ничего, чтобы задержать Незнакомца или добиться от него показаний. «Ну, так и забирали бы его к себе! Не хрена сюда тащить кого попало» — разозлился он.
Незнакомец несколько удивленно посмотрел на лейтенанта, словно бы предмет мебели на его глазах вдруг превратился в человека. Он взял паспорт и телефон с кошельком, засунул в карманы. Затем наклонился над столом, взял ручку и листок бумаги. Написав на листке номер мобильного телефона, Незнакомец распрямился и кивнул лейтенанту:
— Будут проблемы, звони.
Когда дверь за Незнакомцем закрылась, лейтенант набрал телефонный номер одного из «смежников», который просил уведомить, если произойдет что-то, касающееся Незнакомца:
— Я его отпустил. Поводов задерживать дольше не было.
— Ты что? – раздалось в трубке. Затем через некоторое время, — Считай, что в органах ты больше не работаешь.
Собеседник повесил трубку. Лейтенант пожал плечами, взял листок с номером, который записал Незнакомец, и засунул в карман. «Да и хрен с вами со всеми, — подумал он, — Задолбался я тут уже, как в помойке копаюсь, дерьмо разгребаю…».
Выйдя из здания изолятора, Незнакомец поднял руку и остановил желтое такси с рекламой Uber. Назвав адрес, он сел на кресло рядом с водителем, и автомобиль тронулся. Серый фольксваген, в котором находились коллеги Старика, на небольшом расстоянии следовали за желтым такси.
На первом перекрестке из боковой улицы на большой скорости выехал груженый самосвал и врезался в серый фольксваген. О дальнейшем сопровождении желтого такси не могло быть и речи.
Проехав десять минут, Незнакомец попросил водителя остановиться, расплатился и вышел.
«Как-то у тебя ловко все получается» – подумал Старик, когда узнал, что Незнакомец бесследно исчез. По адресу, где Иван Петрович был прописан, он не появлялся. Родители у него давно умерли. Братьев и сестер у него не было. Никаких сведений о знакомых и коллегах, за исключением тех, которые осталось в США, не имелось.
«Кто же тебе помог? …был бы верующим, глядишь, поверил бы в то, что Незнакомец продал душу дьяволу», — пришла в голову Старику абсолютно дурацкая мысль, которую он тут же отогнал.
